 Мне было два года, когда началась война. Сразу взяли 14 возрастов (кажется с 1906 по 1920 годов рождения). Самая большая мобилизация.
Я сидел на руках у матери. Вся площадь была заполнена народом. Масса провожающих из заводского посёлка и из деревень.
Провожали маминого брата Гусева Петра Осиповича. Мы сидели на брёвнах возле старого деревянного здания, у которого после пожара закончился ремонт – поэтому и лежали брёвна, неубранные щепки. Дядя Петя подошёл к нам, протянул мне плюшку. Стали прощаться. Потом команда: «Стройся!» и колонна мобилизованных двинулась через улицу Ленина к вокзалу. После этого в течение войны в разное время ещё брали, не такими большими партиями. Больше я его не видел, и с момента отправки от него не было ни одного письма: пропал без вести. Таких случаев было много.
Также в начале войны отправили большую партию коней – через всю ширину ул. Ленина. На них тоже приносили повестки, как и людям, и после ветеринарной комиссии – на фронт. Не в кавалерию – для нужд фронта требовалось много и гужевого транспорта.
Стали приходить похоронки. Из близких наших соседей пришла похоронка на Самохина Андрея Васильевича 1920 г.р. – был призван в армию ещё за два года до войны, а потом – война. Сначала долго считали пропавшим без вести, через много лет выяснилось: погиб 13. 03. 1942 г. У Бычкова Андрея Максимовича сын Григорий 1917 г. р., погиб 01. 01. 1942 г. Еще один сосед – Лукин Владимир Ефимович – пропал без вести в декабре 1942 г. – осталась вдова Вера Яковлевна с тремя детьми. Барыкин Константин Ефимович, 1906 г. р., только что вернувшийся с финской войны, после прохождения командирских курсов, направлен на фронт, где погиб 25. 07. 1944 г. возле Львова в звании ст. лейтенанта. У Зотовых с ул. Кирова из шести сыновей, ушедших на фронт, вернулись трое, причем один без ноги. У Акишевой Пелагеи Ивановны из троих вернулся один – Иван, а Михаил и Николай остались на полях сражений. Такая же судьба у Постниковых: из троих вернулся один – Василий 1922 г. р. танкист, в звании капитана, после войны работал учителем рисования в средней школе. У моего соседа Вавилина Андрея Денисовича было четыре сына; Яков (погиб под Ленинградом в 1942 г.), Пётр (1907 г. р.), Григорий (1904 г. р.), Павел (1921 г. р.). После получения последней похоронки мать лишилась рассудка, их отец умер в 1949 году. У Бархатовых Ильи Ивановича и Акилины Сергеевны из пяти сыновей четверо погибли: Николай (1908 г. р., погиб в плену в 1945 г.), Александр, старшина погиб в плену 1944г., (1909 г. р.), Андрей (1911 г. р., гв. ст. л-т 20 гв.сд., погиб 17. 02. 1942 подо Ржевом, у него было два сына…, Павел (1913 г. р.), остался Петр Ильич (1916-1990). Вот такой ценой досталась победа. Когда я поступил в первый послевоенный год в школу, (1946 г.) детей без отцов было, наверное, полкласса (Анисимова Катя, Бархатова Нина, Барыкин Боря, Бетин Миша, Ведерникова Люба, Зотов Юра, Поляков Серёжа и т.д.). Ведь из ушедших на фронт 6007 человек остались на полях сражений 2993, многие вернулись инвалидами.
Эвакуированных полно. У нас при старом дворе была избушка с двумя окнами в огород, в которой жили отцовы родители: дедушка Иван и бабушка Пелагея. Дед отдал избушку еврейской семье эвакуированных за то, что женщина из этой семьи обещала ему приносить из столовой обглоданные кости, а он бы варил из них щи (голод же был!). Помню, семья была из 4 или 5 человек, двое мальчиков – Даня и Боря, один моего возраста, другой поменьше. Они холили в детский сад. Потом и меня туда определили. А дед с бабкой ушли жить к дочери, которая жила недалеко в такой же избушке в огороде с сыном Петей, моим родственником, а муж её был в трудовой армии. Дед умер в том же году от дистрофии (истощения) 18 марта 1944 года на 79-м году.
Запомнил уроженку Украины с её произношением, когда она разговаривала с моей мамой. Один раз женщина из Ленинграда приходила и слёзно просила что-нибудь поесть, хотя бы косточку дали поглодать, а мы сами голодны.
Нязепетровск принял 1629 человек эвакуированных с занятой врагом территории: надо было всем дать жильё, обеспечить дровами, трудоустроить.
На фронт шли эшелоны с военной техникой, оружием, людьми, с Запада на Урал, в Сибирь и Казахстан – демонтированные заводы, предприятия. В течении трех месяцев 1941 г. в восточные районы СССР было эвакуировано 1360 крупных предприятий. Надо учитывать неподготовленность и трудность эвакуации. За вторую половину 1941 г. в тыл перемещено 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных: на Урал 667, в Поволжье – 226, в Западную Сибирь – 244, в Среднюю Азию и Казахстан – 308. Не учтена ещё эвакуация весны и лета 1942 г. Демонтировать, перевести и в кратчайшие сроки ввести в строй.
Для победы над врагом тыл должен был обеспечивать превосходство над противником и по качеству и по количеству боевой техники.
Для руководства эвакуацией населения, учреждений и оборудования предприятий был создан Совет по эвакуации, который возглавлял Н. М. Шверник.
Не обеспечивший полной и организованной эвакуации руководитель попадал под уголовную ответственность (от 5 до 10 лет). За уклонение от обязательной эвакуации отдавали под военный трибунал.
Появились Народные наркоматы в Челябинске: Наркомат танковой промышленности, Наркомат боеприпасов, среднего машиностроения, электростанция, Промбанк СССР. Эвакуированные заводы дали жизнь 43 предприятиям Челябинской области: Челябинскому заводу «Электромашина», инструментальному заводу «Калибр», кузнечно-прессовому, Уральскому автомобильному заводу, Верхне-Уфалейскому заводу «Уралэлемент», Кусинскому заводу ТТК, Златоустовскому часовому и т.д.
329 предприятий из 27 Наркоматов. И не только оборонные, металлургические, строительные предприятия, но и обувные, текстильные, швейные, табачные фабрики. Отовсюду: из Москвы, Ленинграда, с Украины… («Динамо», Кировский завод в Ленинграде, ... и т.д.)
В конце 1941 – начале 1942 г. стало прибывать оборудование в Нязепетровский завод, в основном с Ново-Краматорского машиностроительного завода (НКМЗ). Всего 105 станков (из 189). Вместе с оборудованием прибывали сопровождавшие его специалисты (Ю. Г. Колупенко, А. Г. Гевко).
Работали в три смены. Взамен ушедших на фронт вставали женщины и дети. Только с июля 1941 г. по январь 1942 г. было принято 860 рабочих. Все считались мобилизованными по месту работы, никто не имел право уволиться. Были отменены выходные и отпуска. Был жестокий военный режим, когда за опоздание на работу на 10 минут или за кражу бутылки керосина (освещались керосином) давали срок. А как иначе? Только благодаря такой жёсткости смогли выстоять и победить. В этом большая заслуга старшего поколения, наших родителей, вынесших всё это на своих плечах, со всем советским народом, внёсших и крупицу своего труда.
В конце 1942 г. в Нязепетровск было эвакуировано Ростовское артиллеристское училище, которое располагалось в здании бывшей Петро-Павловской церкви, а курсанты по частным домам. За время пребывания в Нязепетровске (до июля 1943 г.) был один выпуск молодых офицеров этого училища. Помню солдат-курсантов из Р.А.У. Проводили учения, бегали зимой по огородам с катушкой за плечами, тянули связь, как в полевых условиях. Иногда заходили в избу погреться. Летними вечерами проходили по улицам строем и с песнями, за ними ватага местных ребятишек. Из песен запомнились мне «Священная война», «Махорка» и «Пала темная ночь у амурских границ…». После окончания курсов их отправили на фронт, и я часто спрашивал: «А где же те солдаты?» А мне отвечали: «Воюют, война кончится – увидишь». После войны стали приходить, но не те: пожилые, солидные, с усами, с орденами, и медалями. А я мечтал увидеть тех, молоденьких.
У меня два старших брата были на фронте: Иван (1923 г. р.) и Александр (1925 г. р.). Иван в 1941 г. успел закончить среднюю школу и за несколько дней до начала войны поступил в Златоустовское пехотное училище, стал сапёром, и в ноябре 1941 года из Алма-Аты, где формировалась их дивизия, отправлен на фронт, был командиром взвода. После окончания войны был направлен на разминирование Черного моря. Базировались в г. Поти (на Кавказском побережье). А потом новая специальность и на всю жизнь, связанная с морем – с 1946 по 1949 г. в китобойной флотилии «Слава», потом перевёлся в торговое пароходство, заочно окончил географический факультет Одесского университета. Работал на различных судах старшим помощником капитана.
Александр Федотович ушёл на фронт добровольцем в 1943 г. из города Усть-Катава, где закончил ремесленное училище и работал там же на оборонном заводе, имел бронь, но пошёл добровольцем. Воевал артиллеристом 284 артиллеристского полка в составе III Белорусского фронта, которым командовал самый молодой генерал армии И.Д. Черняховский, погибший при освобождении Прибалтики. Александр 31 марта 1945 г. при взятии Кёнигсберга был тяжело ранен и День Победы встретил в госпитале сначала в г. Тильзите, потом в Брянске. Домой вернулся осенью 1945 года.
А голодные годы раннего детства многие из моих ровесников помнят: война, часть территории под оккупацией, продовольственные карточки, даже картошка все военные годы не родилась. Суровые законы военного времени диктовали свои условия: работа без выходных и праздников, на скудном пайке. Пережили и это. Многие нязепетровцы были призваны на фронт, и каждый внёс свой вклад в Победу. Многие отдали самое ценное – жизнь. Из ушедших на фронт 6007 человек остались на полях сражений 2993, многие вернулись инвалидами.
В парке на берегу пруда стоит Мемориал павших нязепетровцев. В центре – коленопреклонённая фигура солдата со знаменем, а за ним по обеим сторонам выложены мраморные плиты с выгравированными фамилиями и инициалами. На памятнике имена всех погибших нязепетровцев района на фронте ив тылу. Шесть Героев Советского Союза. Из них только один вернулся домой с войны – старший сержант Колин Иван Николаевич. Звание Героя получил при форсировании Днепра.
Кроме фронтовиков, 5668 человек от нас были мобилизованы в трудовую армию для выполнения различных важных работ. О них нет сведений: сколько умерло, сколько вернулось, на каких стройках работали. А к нам в Нязепетровский леспромхоз были направлены на рубку дров киргизы. Уж если нашим мужикам приходилось чересчур трудно выполнять норму, то что говорить о киргизах, не привыкшим к такой работе. Вряд ли кто из них вернулся.
Тема Великой Отечественной войны настолько обширна, что для того, чтобы описать её на фронте и в тылу, не хватит ни сил, ни времени.
Стилистика автора сохранена. |
